— Ладно, — говорил Мамин Симпатяг, оживленно жестикулируя, — Между нами девочками — положим-ка хер на смертных? От слова совсем. Мы не безрукие и тупые куклы, у нас есть опыт человечества и бесконечный потенциал развития! Сплотившись даже в небольшой коллектив из пары сотен, Бессы могли бы поставить селение вдалеке от границ любого государства, расчистить территории, засеять поля, завести животных, овладевать навыками и вообще процветать! Что им мешает? Ну, первым на ум приходит язык. Но это вопрос решаемый. А вот что делать с бессмертием и безнаказанностью? Система не регулирует отношения между Бессами — клятвы, присяги, честное слово становится просто словами. Никто не мешает разозленному или пьяному пастуху запихать всё стадо общины себе в Купель. Ничто не мешает казначею положить на свой счет весь общак. А кузнецу шантажировать все население анклава угрозой спустить в Купель наковальню, которую они пёрли откуда то пару месяцев? И это так, глупые и поверхностные примеры! А вот если, допустим, ключевое лицо такой общины, ее лидер, хочет сам на три-четыре года в Купель ради собственного прогресса? Кто его остановит? Как? Да никак.

А дальше он, немного рисуясь, объяснил нам, кто разрубил этот гордиев узел. Младшие Народы. Естественно, не дикари вроде гоблинов и кобольдов, а высокоразвитые и культурные — цверги, гремлины, ящеры и еще десятка два племен со сложными названиями и странным внешним видом. Младшие хотели выжить любой ценой, цеплялись за любую возможность и использовали каждый шанс на полную катушку. Таким шансом стали Бессы. Достаточно было одной небольшой группке неумирающих наладить общение с общинами гремлинов, как новости быстро разнеслись по всем обжитым территориям колоссальной планеты.

Бессмертные пришли к Младшим и каждый получил, что хотел. Младшие стали худеньким, но очень хорошо защищенным стволом, вокруг которого обильно колосились ветви Бессов. Смертные существа заняли безопасные должности внутри получившихся социальных структур, их берегли и лелеяли. За это они заплатили принятием определенных правил по отношению к защитникам, регламентирующих отношения и обязательства внутри образовавшегося социума. Для созданий совершенно иного вида, языка и культуры оказалось гораздо легче принять бессмертных. Тем более, что многие из них, кто нашел наконец порядочное к себе отношение, становились Оседлыми.

Старшие Народы отреагировали на это безобразие по разному, но в основном с зубовным скрежетом. И попытками нагнуть свежевылупившиеся образования путем банальной захватнической войны. Все семь случаев подобного рода войнушек кончились абсолютно одинаково по словам Симпатяга — Бессы попросту самоубийственно атаковали полноценных врагов своей фракции, стараясь нанести как можно больше ранений противнику в атаке в размен на каждую свою жизнь. А те из бессмертных кто остался в строю у государств-агрессоров просто не представляли из себя хоть какой то серьезной силы сами по себе. И внезапно тем воинственным странам стало очень кисло жить, потому что "партизаны-шахиды" уже пришли к ним в гости, пользуясь полной безнаказанностью военного положения. Многие деревни и городки, выстроенные возле Домов Матери внезапно стали призраками — Бессы тащили всё, что могли. И бросали себе в Купели. Конечно, кроме разумных, тем предлагалось сменить гражданство. И очень даже успешно предлагалось, альтернативой то была смерть.

Единственное, что задерживало развитие получившихся объединений, это ограничения Системы. Младшие Народы размножались гораздо хуже и медленнее "нормальных", поэтому в силу своей малочисленности не могли претендовать на статус полноценных государств. До этого было еще очень далеко. А следовательно зоны подконтрольные Младшим были довольно малы, заставляя их и Бессов ютиться на клочках земли размером менее полусотни квадратных километров. Бессы на площадь территории не влияли никак. Зато влияли, очень влияли на кое что другое. Они сами были ценным ресурсом, который в своем большинстве очень был не против подработать. На своих условиях, но зато под гарантии Системы от своих смертных "представителей". Это и был компромисс, который с переменным успехом устроил все заинтересованные стороны. Младшие получили безопасность, Старшие наемников для опасных поручений и торговых соседей, а Бессы справедливые цены как за свою работу, так и за возможность выучить новые умения. Относительно справедливые, так как дефицит ресурсов никто не отменял.

На этом месте наша Хоббитиззада прекратила дозволенные речи и сделала хитрую морду лица. Внезапно он предложил нам еще одну малюсенькую сделочку — мы показываем ему Статусы, а он за это совершает роскошный жест, указывая на нашей карте, где именно находится город-государство Нарим, одно из таких гостепреимных мест на этом континенте. Кстати, по его уверениям, в относительно реальном расстоянии от нас. Как можно справедливо рассудить, то именно после этого предложения он и стал Хоббитиззадой, причем явно не только для меня. Ай посмотрела на прожорливого друида как на свидетеля Иеговы, прервавшего сеанс поедания торта.

Отказались мы единогласно. Скрипя зубами, но сразу. Симпатяг аж в лице переменился и шлепнул себя по лицу.

— Ребят, вы в своих странствиях определенно слишком много уху ели. — наконец выдохнул он, — Честно. Один — девятнадцатый! Вторая на моих глазах одиннадцатый уровень берет! Вы зеленые! Вы такие зеленые, шо я вас, как друид, всем сердцем люблю! Что у вас там может быть? Чего вы стесняетесь? Фимоз мозга? Или что? Кристалльчик пощупали дикий и он что то постыдное дал? Имейте совесть! За жизненно нужный вам клочок информации я прошу мелочь, чтоб хоть что то получить!

— Точно, добрый ты, аж слезу выбиваешь. Без ножа режешь, чтобы в душу залезть. Нет уж. Не будет тебе, басурманин, ни нашей подноготной, ни приблизительного вектора. Жадный ты…слишком. Вот тыкнул бы в карту между делом, мы бы купились влёт. Лети потом и продавай инфу. — я укоризненно покачал головой.

Хоббит нахмурился и внезапно спросил тоном, крайне далеким от прежнего дружелюбного:

— А что мне мешает сейчас тебя шлепнуть? А потом скрутить мелкую и рвануть ее сдавать?

— Да вообще то ничего. — я пожал плечами. — Кроме того, что тогда Ай использует Зов. А я, конечно же, сменю маршрут. На всякий пожарный. Или отдохну где нибудь годик. Никуда не тороплюсь. И тогда ты останешься с носом.

— И откуда ты такой прошаренный вылупился? — досадливо поморщился друид, заметно расслабляясь. — Вы же, Новички, все придурковатые, не от мира сего. А ты прямо как будто из Первых.

Митсуруги уже стояла сгорбившись, напряженная, явно готовая к бою. Хоббита ее поза волновала меньше чем мимопролетающая бабочка.

— Попался нам добрый человек. Или лучше сказать нормальный? — я горько ухмыльнулся, вспоминая как Каргамора, так и свое довольно бездушное отношение к нуждающимся в помощи. Но я по крайней мере не пытался на них нажиться.

— Гребаные Оседлые, — сплюнул Мамин Симпатяг и не говоря больше ничего, вскинул копье на плечо и пошел прочь.

Мы смотрели ему вслед.

— Эй, лысый дядька, — позвала меня Ай. Лицо ее было опустошенным, даже глаза стали какие то притухшие. Она помолчала и все таки спросила, — Что не так с этим миром? Что с людьми случилось?

— Ну, думаю, что они потерялись на дороге жизни. Оттого и злые. — я сказал первое, что пришло на ум.

— А мы?

— А мы еще нет.

Глава 17. Теория большого драпа

Верить что хоббит вальяжно скрылся в закат, я категорически отказывался. Но виду не подавал. Упаковав спутницу в наплечный мешок, я направился строго на юг размеренным бегом. Вокруг одуряюще пахла и колосилась летняя лесостепь. Максимальную походную скорость выдавать не хотелось, мучили сомнения, что этот мелкий и кудрявый охотник за информацией без проблем за нами следует — либо читая следы, либо не выпуская из прямой видимости. Причем как бы я не напрягал свои чувства, ничего за спиной не ощущалось. Волшебница как то извернулась в своей упряжи и теперь смотрела назад, явно готовая чем нибудь бабахнуть.